Дружочек мой милый, Ктулху.
Я провинилась перед тобой и приношу извинения. Провинилась, забыв ухватить тебя спящего и мягкого в кроватке, чтобы отправиться вместе в Конаково. Так получилось, что за наше последнее путешествие ты видел и Тверь, и леса, и реку, полную рыбы. А Конаково не видел, хотя тебе бы, наверняка, там понравилось. Почему?
Сперва мы ехали по богами забытым дорогам. Посреди лугов и стылых полей, поросших борщевиком межгалактических размеров. Деревень, полных домиками с покосившимися крышами и наличниками, подъеденными лишайниками. Мимо тихих, но живых лесных кладбищ. И полуразрушенных храмов.
Так мы добрались до парома. И признаюсь тебе, опыт этот был волнительный. Во-первых, потому что я впервые пересекала реку на пароме. Паром причалил и с грохотом вывалил язык, по которому съезжали машины с Конаковской стороны реки. Потом машины с нашей стороны въезжали на него долгой очередью, выстраиваясь компактно. Сперва легковые, потом грузовые и снова легковые. Потом паром закатал язык обратно и мы поплыли гладенько-гладенько по неспокойной реке. Во-вторых, вид с середины Волги и ощущения там совсем не те, что с берега. Когда смотришь на Конаковскую ГРЭС на той стороне во время прогулки или рыбалки, кажется, что до неё рукой подать. А когда громоздкий паром оказывается где-то по серединке и пассажиры могут разглядеть окрестные острова, понимаешь, насколько река широкая и, вероятно, глубокая. Чайки догоняют паром, возмущенно крича. (Не то, чтобы они были на нас злы, просто крик чаек всегда кажется мне раздраженным). Где-то поодаль махнула хвостом рыба. Сколько жизни там в глубине, остается только догадываться. Не уверена, было бы тебе спокойно спать на дне речном.
Паром, имени которого выяснить не удалось – не борту и в расписании не написано, – доставил нас на улицу Зелёный Бор. Сам бор, конечно, рядышком. Но гулять по лесу мы не пошли, а сразу поехали к музею конаковского фаянса. Очень мне хотелось на него полюбоваться и добыть подарок маме на день рождения. По пути разглядывали наличники. Особенно мне приглянулся дом с наличником – подсолнухом, где не просто деревянный кругляшок над окошком, но еще и стебель и листочки. Остановиться сфотографировать я не решилась – буду жалеть теперь до остатков дней. Как жалею, что не взяла тебя с собой в Конаково.
Пересекая мост на улице Свободы – недопустимо вольное название для наших мест – издали полюбовались на так называемый пьяный мост. Речка Донховка, конечно, поменьше и помельче Волги, но и через неё жителям хочется перебираться из старой части города в новую. Для пешеходов есть понтонный мост. Но что-то с ним вечно идет не так. Поэтому тех, кто решится по нему пройтись, шатает как пьяных. Такой вот мост привередливый – хочет скинуть в реку трезвого путника. А пьяному, наверное, ничего, не страшно.
И так, в поисках фаянса мы припарковались на Центральной площади. Хороший топоним, буквальный и говорящий. Площадь усажена бордоволистыми кленами, будто пропитанными венозной кровью. И уставлена удобными лавочками. Рядом фонтан. И деревянные скульптуры вокруг. В дереве не как во плоти – речные жители: рыбки да русалки – и корабль изрезанные сухими морщинами. Возможно, кто-то или что-то ещё. Но не разобрать из-за состояния дерева. Очень жалко.
Вместо конаковского фаянса мы нашли библиотеку. Тоже хлеб, но хотелось другого. И хлеба. Понаблюдав за тем, как местный наследник Ултара (хтонический мейнкун) гоняет черного кота, мы пошли искать место, где отобедать.
По дороге полюбовались на здание местной администрации на улице Энергетиков и изучили актуальный герб Конаково. На нем серебряный (небесный?) заяц скочет по зеленому фону над макушками сосны и елей, чьи корни омывают взволнованные реки. На фотографии этого не видно, конечно. Как жаль, что ты не видел это своими печальными желтыми глазами.
Восполнить силы мы смогли в “Кафемолке”. Не столько хлебом, сколько сытными супами и волшебным бузинным лимонадом нежно фиалкового оттенка из-за цвета от ягод. С насыщенным не слишком сладким вкусом. За сумасшедшие деньги. Но что может быть достаточным эквивалентом сумасшествия, когда я пишу это извинительное письмо тебе, повелителю Безумия.
Усмирив голод, мы отправились на проспект Ленина. Уютный бульвар с памятником Ленину и Февронии с Петром – очевидным воплощение традиционных ценностей. Лавочек на бульваре не слишком много – хотя сердце в согласии с ногами их так и просит. А день чуть более солнечный манил бы угнездиться в тени. Зато по траве разгуливали чайки, а среди них – маленький чаечка, слишком пушистый от недостатка плотных перьев.
На проспекте Ленина мы нашли и несуществующий существующий маяк. Дело в том, что в одной из статей в дебрях интернета в списке достопримечательностей Конаково я обнаружила маяк. А в городе – не обнаружила. На фотографии в статье красовался суровая бетонно-серая башня, которая на самом деле стоит на Волге и вроде бы даже работает, но в городе Дубна. В Дубну мы не поехали – остались в Конаково созерцая детский площадки у бизнес-центра “Маяк”. Искать в Конаково маяк из дубны – очень по-нашему, согласись. Будть ты с нами, непременно сыронизировал бы по поводу питательности твоей диеты.
В конце проспекта Ленина обнаружился краеведческий музей с единственной сотрудницей, которая любезно продала нам билеты. Стена музея призывала к социальной активности и внушала оптимизм. А вот экспозиция – не слишком. Тебе бы точно понравилось! Кстати, а вот и герб среди сувениров, сделанных местными художниками по фаянсу.
Кстати, герб достался Конаково от бывшего райцентра Корчева со своей богатой историей, которая ушла под воду в момент создания Иваньковского водохранилища. Вот там бы тебе вздремнуть посреди старых построек. На гербе Корчева не было деревьев и воды, зато заяц-русак и корона с герба Тверской губернии.
В музее я-таки воссоединилась с фаянсом. И дореволюционного периода. С забавными зверушками и элементами арт-деко.
А потом советского. С революцией, историей СССР – но это мне не нравится и я не фотографировала. А вот крестьянские мотивы – самое то.
Умилилась, встретив бабушкины бусы. В прямом смысле бабушкины – точно такие, сколотые в местах сочленений со множество раз перевязанной и перенизанной нитью, мама забрала из квартиры своей мачехи после ее смерти. Бабушку я любила и бусы, несмотря на всю поколотость, берегу.
Из-за подобной росписи, я и хотела добраться до фаянсовых запасов. Такая Гжель со множеством оттенков. Это не случайно. Кузнецовы, которые владели фабрикой до революции и сколько-то после неё, держали множество фарфоровых производств. Гжель среди них тоже была.
Дружочек Ктулху, ты не подумай, что музей конаковского фаянса захватил краеведческий. И теперь там только фаянс. Музей очень информативный. С историей региона от бронзового века до наших дней. С очень подробными и ясными табличками, каких я нигде не встречала. Всем бы музеям так . В итоге экспозиция настолько последовательная и задокументированная, что экскурсовод не требуется. Есть все положенные краеведческим музеям отделы. В том числе уголок, посвященный писателям – выходцам из Конаково. И художникам. И местной флоре с фауной.
Фауна в Тверской области вокруг Иваньковского водохранилища впечатляющая. Барсука, увы, не встречали. А вот кабаньи копытца на болотах в лесу видели. И хищных птиц. И змей, ядовитых и нет. А друзья видели канюка, побеждающего гадюку – сочли хорошим знаком. Вышло, что наоборот. Но история про путешествие, а не про дружеские сложности.
В музее проводятся не только тематические выставки, но и множество активностей. В том числе летние творческие лагеря для детей, которые осваивают фарфоровые премудрости. На постоянной экспозиции детскому творчеству выделена отдельная витрина. Многие работы выглядят очень зрелыми. Особенно мне понравилась Конаковская ГРЭС из фаянса, но фото не вышло. Зато настоящую ГРЭС покажу тебе чуть позже.
Сокровище музея – сотрудница, которая рассказала нам множество подробностей и про местность, и про фаянс, и про местную обстановку. Хотя не являлась ни краеведом, ни историком, ни экскурсоводом. Может быть, ты уже заметил в наших путешествиях, что именно в краеведческих музеях прячутся настоящие патриоты. Те, кто любят и знают свой край. А если с простыми жителями пообщаться, все расскажут, чем город плох и почему отсюда немедленно нужно уехать.
Напротив музея – ДК, а за ним парк. Перед ДК фонарики-музыканты, а на стене – трудовой народ. Если снизу смотреть, то романтичный.
Парк просторный и в нем есть множество зон. Более цивилизованные с ларьками мороженого и кофейнями. И более дикие, похожие на редкий лесок. И песчаный пляж, с которого видно ЛЭП, ГРЭС и чаек.
Но прежде, чем отправиться в парк, мы зашли на местную почту. Представь, там не знают, что такое открытки, в смысле postcards. Но мы подписали себе и тебе открытку с колокольней затопленного города. А потом приключилась печальная история, которую так больно вспоминать. У выхода с почты нас встретил Чаечка, которого мы приглядели на бульваре. Мне захотелось его сфотографировать – так уверенно и здорово он сидел на газоне. Но уверенность оказалась мнимой. Чаечка испугался и убежал на проезжую часть дороги. Летать он, видимо, не очень умел или считал это занятие слишком муторным. Я проследила, что машины внимательны и что Чаечка собирается обратно на газон. Но на обратной дороге от него осталось тельце с крылышками, выгнутыми как у цыпленка табака, и ошмётки черепа на кровавом пятне. Мозгов, видимо, у Чаечки было немного при жизни. А в посмертии и вовсе не осталось. Тебе было бы нечем поживиться. Иногда возвращаюсь мыслями к тому моменту и виню себя, что своим фотографическим азартом погубила птицу. Слышу крик чайки над проспектом Ленина. Он больше не кажется недовольным. Он полон тоски.
Вот кот, у него мозги целы. Живёт себе при храме и использует любовь христианских сердец.
А что же завод? Конечно, надо было найти завод, который выпускал весь этот прекрасный фаянс, выигрывал международные выставки и завоевывал ордена. У заводских ворот нас встретил Калинин. По Кинешме помню, как тебе был сладок его ум, но увы – ты остался спать в кровати по моей вине и остался голодным.
Ворота когда-то были украшены художественным композициями производства завода. Но сейчас все они повреждены. Уцелел только тот, что долгое время скрывался под рекламной растяжкой. И та теперь свисает вокруг него неправедными клоками.
Территория завода в 36 гектар словно отдыхают под паром. Памятники заводского модерна прорастают травой и деревьями. Только трубы ещё стоят, напоминая о былом величии. Говорят, цеха разворованы. Но что-то увидеть можно, если зайти со стороны шиномонтажа. Там забор уже полностью повержен природой. Осторожно – в клетке рядышком очень злой пёс.
И, конечно, часть зданий обживают местные креативные и не очень пространства. Танцевальная студия, антикварны и модный бар. На все это взирает пустая звезда в память труженникам завода, отдавшим жизнь в борьбе против немецко-фашистских захватчиков.
Надо сказать, что современный труженики конаковского фаянсового завода – тоже борцы. Не смотря на то, что в 2006 году завод был обанкрочен и его территория и здания ушли с молотка, сотрудники остались. На базе художественной экспериментальной лаборатории Конаковского завода собралась группа единомышленников: хуожников и скульпторов, которые пытаются сохранить и развить традиции и технологии создания художественного фаянса. Директор нового предприятия Валерий Солонбеков построил небольшое здание, в котором теперь и мастерская, и художественный салон, и даже маленькое кафе, украшенное цветами в горшочках из родного фаянса. Кофе там, правда, отвратительный и еда разогретая, зато обстановка дружественная.
часть витрин салона – экспозиция того самого музея, вместо которого мы нашли библиотеку.
Слоник-шалопай подрос в новой версии. Мне многое понравилось из современных работ, хотя я не фанатка фарфоровых фигурок. Особенно чудесная белокожая дева, пускающая по воде венок в Купалье.
Конечно, я нашла тут и подарок маме, и подарок мужу, и подарок себе. Даже два. А ещё два альбома местного фотографа, посвященных людям, живущим в глубинке. Провожал нас тот же привратник, что и встретил – тощеватый металлический дракон.
А вот на паром мы в итоге опоздали. Ну то есть как опоздали? Приехали-то за 10 минут до отправки по расписанию и заставили его уже отчаливающим. Начинался дождь. И ужасно хотелось есть. Поэтому я отправилась гладить котов у местного магазинчика, то есть купить каких-нибудь снеков. А Егор общался с людьми в очереди машин. Выяснилось, что расписание – условность. То есть паром ходит по расписанию даже пустым, но вот если полный борт набирается раньше, то отправляется сразу. Я тоже пообщалась чуть-чуть с незнакомыми людьми и подслушала чудесный диалог:
– Мама, а почему ты всегда расплачиваешься картой?
– Даже не знаю.
– А я знаю. Это потому что тебе денежек жалко.
Очередь искренне посмеялась. Было бы здорово расплачиваться с карты и не тратить денежек. Хотя, конечно, эта информация тебе совершенно неинтересна – в чертогах безумия ты свободен от таких человечьих условностей.
На обратном пути мы расслабились. Торопиться было некуда и мы в волю останавливались в красивых местах, фотографировали наличники и собирали клещей на лесных кладбищах. Но про храм и кладбище я напишу тебе как-нибудь в следующий раз. Или сложу в колыбельную.
Про аромат пионов с эвкалиптом рассказывать не буду, потому что их не было в Конаково, зато есть у меня на столе. А другие читатели могут обратиться твоим запискам в одном месте.
Спи, мой дружочек Ктулху. И прости меня за забывчивость и не случившееся для тебя приключение.
© 2023, Татьяна (ДраКошка) Лапшина. Все права защищены. Распространение материалов возможно и приветствуется с указанием ссылки. Для модификации и коммерческого использования, свяжитесь с автором
