Я сначала не любила в себе то, что называю про себя “нетерпением”. Потом стеснялась. Чего уж говорить, в некоторых формах работы нетерпение – не самое лучшее, что может случиться. Тем более, что в нем я умею разогнаться до сверхскоростей, на которых даже если не теряю четкости действий, не могу синхронизироваться с кем-то еще. Помнится, во время написания диплома, я умудрилась написать научному руководителю три письма. В одном я писала, что закончила работу над дипломом и прикладывала текст. Во втором, что совершила серьезную ошибку в расчетах и пыталась посоветоваться, что делать. В третьем, что исправила серьезную ошибку и приложила новый диплом с исправленной одной главой, включающей описание результатов и их интерпретацию. Рабочий, в общем-то момент, не считая того, что все письма уложились в 20 минут. Научрук даже не удивился – видимо, привык.
Теперь я скорее думаю о нетерпении, как о побочном эффекте моей недолгосрочной, зато очень интенсивной мотивации (привет, дофамин;)). И ей же я обязана своей способностью растянуть праздник на несколько месяцев. Когда я начинаю покупать подарки. Потом упаковывать. Потом продумывать, как подарить. Все исключительно от нетерпеливости.
А вообще, я написала этот пост, чтобы похвастаться, что уже три месяца нетерпеливо жду HIM и Rasmus в Москве. И я увижу Вилле Вало в живую, хоть и издалека (зря я не купила себе театральный бинокль). И все это счастье попадает в обратный хвост приятных годовщин. И, наверное, странно вот так вот трепетать от предвкушения музыки, которую я слушаю уже не знаю сколько лет. И придавать какое-то особое значение датам. Зато радостно. И да, 10 лет моей безответной любви к… Финляндии.
Вишлист
