Я второй день в Москве. По фото может показаться, что я побледнела и потолстела, на самом деле все наоборот :) Просто именно в эту сторону льстит освещение в аэропорту: в Москве делает стройнее и смуглее, в Тель-Авиве белее и полнее.
Сегодня уже пойду на работу, поэтому разведала обстановку пробежкой. Соскучилась по парку и по бегу, потому что до отъезда я сначала заживала татуировки на ногах, потом навещала Егора, потом болела. А в Израиле все-таки не решилась бегать: как ни встала, уже жарко. В итоге, кажется, оставила у мужней бабушки за диваном свою бегательную бейсболку со всеми потоподтеками.
В общем, разведка докладывает, что дома у нас легкое безумие. Под ногами опавшие кленовые листья. На кустах шиповника – цветы. А по лестницам ползают куски бетона. Небо темное и грозит дождем. Что со всем этим делать и как в нем жить, пока не поняла. Буду разбирать путевые заметки, потихоньку. Благо их немного и они сплошь гедонистические. Два кусочка про отлет и прилет. А, соответственно, про духи.
2019.09.21
Случайно понюхала ромашковый Гуччи. Надеялась на яблочный Мюглер – мне нужно было воздержаться от еды до посадки в самолёт. Есть хотелось ужасно , поэтому хотелось хотя бы нюхать гурманское. Но нужного ангела не оказалось. И мне попался Гуччи! Memoire d’une odeur. Я не сразу поняла, что это тот самый ромашковый. Сначала был ореховый старт. Нет, не так. Воспоминания, так воспоминания. Лещина сушится в железном поддоне поверх старых газет. Прямо на солнце. Я сижу рядом и пекусь как та лещина. И если ткнуться носом в плечо – кожа горячая, обветренная, опаленная ультрафиолетом. Можно так бесконечно сидеть, смотреть как вокруг орехов летают мухи. Прислушиваться к стрекоту кузнечиков и запаху разнотравья, в котором вдруг солирует ромашка. Обезвоженные стебли, чуткие лепестки и сухая яркая серединка. Ткнуться носом и рыльце в пушку.tavia_, наверное, понравится.
Перечная роза Twilly парализовала простотой. Роза, садовая, 1 штука. Перец, розовый, 5 горошин. Хорошо замаскировавшийся пачули, сливающийся с кожей. Три ноты. Тоника. Всё. Понравится мне или нет – зависит от состояния. Чтобы слушать долго один аккорд и не испытывать скуки и раздражения, нужен успокоенный ум. Интересно, как это могло бы быть про моногамию. Подумаю об этом позже.
2019.09.30
Есть особая красота в планомерных завершениях, когда все ко времени. Последняя чашка кофе. Последняя страница взятой в дорогу книги. И даже удушающее пряное яблоко Mugler потихоньку увядает, хвала богам! И зачем я его только нанесла на руку в самолёт – неловко перед соседями?! А таким дивным и милым казался первые пару минут!
Пресыщенный впечатлениями ум потихоньку отпускает печаль расставания с новыми знакомыми, удивительной страной и морем времени для праздности. И начинает перебирать московские четки: скоро увижу Басю, с кем бы съездить за грибами, как бы побыстрее разобраться с подработкой и вот этот список из 100500 писем, которые буду написать, и кучи дел, которые буду делать.
Мысль о миндале и финиках в чемодане; новом рецепте морковного кекса, который непременно приготовлю, и работе, что начнется только в среду, согревает даже под холодным московским дождем.
Ну и о книжке, чтобы не отходить далеко. Взяла с собой в дорогу сборник, составленный Эллен Датлоу и Терри Виндлинг про лесной народец. “Зеленый рыцарь. Легенды зачарованного леса”. Первые несколько историй были разочарованием. От историй про фей я жду либо дивной красоты, либо пугающей крипоты, а ни того, ни другого не было. До Чарльза Де Линта я уже думала не отложить ли книгу. Не отложила и чрезвычайно этим довольна. Чем меньше становилось городского фэнтези и больше природных ландшафтов, тем больше мне нравились рассказы. То ли Израиль виноват, то ли моя весенняя влюбленность в пустыню, особенно меня захватили истории про пустыни, про индейские поверья и мексиканское разноцветие “Мира, нарисованного птицами”. С чего я решила, что последнее разноцветие – мексиканское, не понимаю. Но весь рассказ играет как ретабло Фриды Кало.
Не знаю, беда ли это отдельно взятого сборника, жанра фэнтези или темы про фей, но в книге много подростковой темы. Очень хорошей и глубокой. Где волшебство помогает пережить потери, найти новый смысли или путь в жизни, обнаружить и понять себя. Но мне вдруг было одиноко среди этой молодежи. Будто не остается место для сказки в жизни после 25. Буду идентифицироваться с мамой главной героини “Назад к корням” Нины Кирирки Хоффман, которая повстречала и полюбила своего мужчину из волшебного народа, когда была уже вполне состоявшейся женщиной, со своей профессией, почти взрослой дочкой и фантастической смелостью. Или глупостью. Это, как посмотреть.
Приятным было обнаружить в сборнике фэнтези поэзию. И перевод Елены Фельдман делает некоторые вещи лучше, чем они были в оригинале.
И традиционный снимок последней страницы. На нем еще бусики, которые дивный подарок путешествия. Давно искала нитку с бирюзой и коралами, пусть искусственными. Хоть даже и фарфором, но чтобы в этих цветах. И везде, где оказываюсь, кораллы отдельно, бирюза отдельно. А тут в арабской лавочке в Акко целый стеллаж. Бирюза сверху. Кораллы снизу. И единственная смешанная нитка среди них. Решила, что от таких подарков судьбы не отказываются.
© 2019, Татьяна (ДраКошка) Лапшина. Все права защищены. Распространение материалов возможно и приветствуется с указанием ссылки. Для модификации и коммерческого использования, свяжитесь с автором
