2022- 29. Сцы и пиши!

Думала назвать пост как-нибудь поприличнее. Но аутокоррект так навязчиво исправлял в календаре “пост про CWS” на “пост про сцы”, так что пусть будет. Пост про то, как я с марта сцу, но пишу маленькую прозу.
Я фантазерка с детства. Люблю придумывать истории. Если не придумываю, все равно вижу их вокруг. Смотришь иногда на облако и думаешь, а что если бы облака были сахарной ватой. Какие бы тогда жили звери на планете и как бы выглядели растения? А как бы тогда жили люди и что бы делали? Потом я научилась записывать и с тех пор что-нибудь пишу. Один ЖЖ, чего стоит с 2003 года. Страшно подумать, сколько здесь авторских листов! В детстве я мечтала стать писателем. Первую свою повесть, кажется, про черепашек-ниндзя в космосе я показала учительнице литературы. Она правила орфографию и, хвала Богам, ничего не сказала про стиль. Сказала только, что в фантастике ничего не понимает. Зато мамин знакомый литературовед сказал, что идеи хорошие, а чувства языка нет. И почему-то стало ясно, что писателем я не стану. Да и не прокормиться этим.
Ясное дело, что в каждый жизненный кризис я возвращаюсь к мысли о том, что когда-то хотела стать писателем. 15 лет назад думала, не бросить ли научную работу и преподавание и не поступить ли в какой-нибудь литинститут. morvil меня отговорила. Объяснила, что писать я, скорее, перестану, а учиться все равно придется на практике. Потом Татьяна Никитична Толстая открыла писательскую школу. Но столько денег у меня не было, а ещё я побаивалась Толстой. Ясно же, что писатель – это человек начитанный, образованный и с миссией. А у меня какая миссия? Выпустить погулять фантазии из головы на бумагу? Про начитанность и образование вообще скромно промолчим. И как мне чушке чумазой учиться чему-то у женщины с такой фамилией? В этот момент я поняла, что мне страшно пытаться писать сколько-нибудь художественные тексты. Стихи почему-то все равно писались, но что я за поэт – я даже названии размеров путаю!
Прошло еще лет 5 и началась война. Как раз когда в моей жизни и без того было достаточно плохо. А alpaca опубликовала ссылку на бесплатный марафон письма о боли от Creative Writing School. Внезапно парочка моих текстов к моему удивлению попали в специальный выпуск “Пашни”. Но и без того я уже думала, не попробовать ли все-таки поучиться. Принцип “первая доза бесплатно” в действии. И, когда мудрый муж купил себе курс IT-специалиста, я решила серьезнее отнестись к своим текстам. Записалась на базовый курс прозы Майи Кучерской. Я будто сошла с ума. Рассказывала про то, что буду учиться писать, всем встречным и поперечным. Т все-таки сцала. Поэтому записалась на курс с финальным рецензированием. Это когда рецензент не проверяет упражнения, не критикует, но и не дает советов и не хвалит. Студент сдает финальный текст. И тогда, когда толком мало что исправишь, получает обратную связь. Есть еще внешний рецензент, прямо как с диссертацией.
Но оказалось, что даже так можно многому научиться. Я же никогда не задумывалась в своих сказках ни о сюжете, ни о стиле. Делала все сугубо интуитивно. Иногда попадала и было хорошо. Иногда промахивалась, попросту не понимая правил игры. На базовом курсе я училась осознанному чтению и письму. Пониманию того, что я делаю словами и зачем. Два месяца я читала, думала, писала, думала и чуть-чуть чатилась с сокурсниками. Компания оказалась чудесной, хоть мне и не хватало их активности – мне-то хотелось говорить о происходящем 24/7. Я наслышана от клиентов и из биографий современных писателей о том, как всё устроено в русскоязычном писательском мире. Что учат у нас кнутом, а пряники выдают по праздникам, приправив пудом дёгтя. Мне же повезло с группой. Отклики были полезные, интересные, и ни один – не нападающий на моё видение.
Я так увлеклась и даже заработала свой первый писательский гонорар. Коробку ароматных свежих макарун от мамы мальчика, который ненавидит творческие задания. Учительнице биологии зачем-то потребовалось интервью собаки Павлова. Я провела настоящее исследование. Погрузилась во времена XV конгресса физиологов. Виртуально погуляла по Ленинграду XX века. И написала газетную заметку. Мама мальчика стилизовала ее под “Пионерскую правду” тех времен, убрав пару неуместных для столь юного автора шуток. Мальчик получит пятерку, а я – угощение для гостей. Такие нежные и хрупкие фисташково-смородиновые и имбирно-лимонные пироженки.
Ближе к концу курса стало ясно, что я чуть-чуть продвинулась в подготовке своей повести про домик Ведьмы и совсем не приблизилась к роману про инопланетян и российскую интеллигенцию. Надо было писать финальный рассказ, а это вам не условные рефлексы рифмовать с советской действительностью! Бета-ридерами были назначены муж и lugoveka, у которой похожие на мои художественные курсы. Я затянула сроки безбожно, поэтому им пришлось все читать в последний момент. А мне быстро осмыслять отклики и править. Финальную версию рассказа я сдала в последний момент. И решила, что ждать приговора не буду. Во-первых, не ясно, сколько его ждать. Во-вторых, ясно же, что я сделала все, что могу с текстом, а вышло все равно не совсем так, как хотелось. Я только хотела, чтобы отзыв пришел побыстрее, чтобы успеть переписать начисто безобразие перед отправкой критику. Поэтому к рецензии Наталии Ким я была не готова. Я много раз перечитывала текст, не понимая ничего, кроме словосочетания “практически безупречна”. Потому что “практически” означает “не достаточно”. Замечаний не было. Следующую неделю я перечитывала письмо снова и снова. Настоящая живая писательница называла меня автором и говорила, что с такими текстами можно в толстые журналы. Я-то автор?! Толстые журналы?! Я боролась с действительностью, как никогда. Нельзя же просто так порадоваться. Поэтому я убеждала себя, что Наталия добрая и всем так говорит, чтобы поддержать писательский дух. То, что сокурсники обсуждали отклики, благодарили Наталию за критику и старались усовершенствовать свои рассказы, меня не переубеждало. Я снова открыла текст и поправила, наконец, два слова, которые меня так раздражали все это время. Перед отъездом в отпуск сдала совсем финальный вариант на учебную платформу с надеждой, что вот тут-то меня высекут и обольют дегтем. Тогда можно будет уже, не покривив душой, оставить свою мечту. Рецензия Ксении Рождественской оказалась лучшим подарком для писателя, который вообще можно получить. Как это часто бывает с малой прозой, она увидела и прочитала все то, что я хотела выразить, и ещё больше смыслов, о которых я даже не задумывалась. Только вот критики снова не было. А рассказ вошел в шорт-лист работы нашего курса.
Вывод такой: если хочешь писАть, сцы и пиши. Сейчас я прохожу подаренный курс по сверх-короткой прозе и планирую участие в курсе для продолжающих. Наверное, мне рановато, но очень интересно, что там происходит.
Пришлось принять свои амбиции. Девочка, которая мечтала стать писательницей, никуда не делась. Она тоскует без читателей и жаждет их интереса к написанному. Нет, ни оценки, а того, что было у моих рецензентов: рассуждений о композиции текста, о героях, о потаённых смыслах. Кого-то, кто подыграет в игру: “а что будет, если облака будут из сахарной ваты”. И да, я мечтаю , что что-нибудь из написанного будет опубликовано и даже на бумаге.
Впереди много работы. Много ещё чего прочитать, осмыслить, написать и осмыслить. Понять, как устроена литературная кухня, найти единомышленников и завязывать новые связи не только между серыми клеточками в голове.

© 2022, Татьяна (ДраКошка) Лапшина. Все права защищены. Распространение материалов возможно и приветствуется с указанием ссылки. Для модификации и коммерческого использования, свяжитесь с автором