По количеству постов в ЖЖ в рамках марафона #всемвесна, можно догадаться, что я сейчас не слишком много занимаюсь прозой. (Да, и поэзией тоже). Чтобы поддержать себя, воспользовалась курсом, подаренным на прошлый день рождения другом. Витамины в Creative Writing School – маленькие курсы на пару недель, направленные на оттачивание какого-то конкретного навыка или ликбез по работе в отдельных жанрах. Их можно начать в любой момент и важно понимать, что самая концентрированная работа придется на первую неделю – в первые семь дней надо сдать ключевое задание. А до этого изучить все теоретические материалы, конечно, прочитать хоть что-то из списка литературы, сделать разминку и подглядеть в задания других студентов. “Как писать фантастику” Марии Галиной и Артема Зубова как раз из таких курсов.
Для меня курс был очень полезным. Несмотря на то, что из художественной литературы я, в основном, только фантастику и фэнтези читаю, я преступно мало разбираюсь в жанрах, имею ноль представлений об основных направлениях современной фантастики и тем более об истории. Поэтому каждый раз, как я сажусь за свою повесть о доме ведьмы, я испытываю лютый синдром самозванца. Надо же сначала прочитать все сокровища мировой литературы, а потом только стучать по клавиатуре. Ведь так? И да, и нет. Понимать жанр и читать предшественников важно. Не столько, чтобы не повторяться – повториться невозможно. Сколько, чтобы как раз повторяться с учетом всего наработанного, выбирая рабочие приемы из уже выработанных до меня. И понимать, что хочется изменить и для чего. Но всего не прочитаешь. И списки литературы CWS – бесценны. Они позволяют выбрать, на что важно обратить внимание и не заблудиться в современном разнообразии.
Думаю, что для тех, кто много читал по литературоведению о фантастике, курс даст не то, чтобы много. А вот для меня – неуча – самое то. В лекции Артёма Зубова про отличительные признаки научной фантастики и об истории жанра, в лекции Марии Галиной про анатомию фантастического допущения и конструирование миров. В практике – практика.
Финальный рассказ по итогам не выложу – он решил стать повестью, поэтому предстоит ещё много работы. Может быть, за пару месяцев управлюсь. Так вот и работает мое писательское обучение – становится все больше идей, а продвижения в больших проектах нет. Но, думаю, я пока коплю навыки.
Поделюсь разминкой про роботов.
Задание было написать диалог человека и машины, но не просто, а чтобы отразить:
иерархию отношений «человек — робот»;
принципиальные различия их коммуникации;
эмоциональную и психологическую убедительность образа протагониста;
социокультурный фон, в котором роботы стали частью повседневного быта.
А я не люблю про роботов. Вот правда, самый неинтересный мне раздел, хотя сейчас, когда люди охвачены разнообразными чувствами про успех AI, актуально. Поэтому пришлось искать, про что было бы интересно мне. И вышла такая вот фем-зарисовка про подростков, дисморфофобию и конфликт “дочки-матери”. Думаю, к анонсу Маска про работу над робоженой – самое то.
Нужен апгрейд
– Пора есть, – МАМА поставила на стол глубокую тарелку с буроватой жижей. Девочка принюхалась. Блюдо пахло вкусно: горохом, помидорами, паприкой и копченостями.
– Мама, сколько в этой тарелке калорий?
– Сто пятьдесят целых и три десятых килокалорий. В гороховом супе содержится семь с половиной грамм белков, пять целых и четыре десятых грамма жиров и девятнадцать целых и две десятых грамма углеводов, – МАМА протянула девочке стальную столовую ложку, от которой по белым стенам кухни заплясали солнечные блики.
Девочка зажмурилась и отодвинула тарелку жестом трезвенника с советских плакатов:
– Спасибо, не буду.
– Уместно ли поинтересоваться, почему? Мне важно знать твое мнение, чтобы подбирать подходящий тебе рацион.
– Я хочу быть как ты!
– Как я. Я не понимаю тебя. Я – мультифункциональный антигоспитальный материнский автомат, созданный чтобы кормить тебя, предоставлять первичную заботу и обеспечивать достаточно богатую среду, подходящую для полноценного развития представителей и представительниц твоего вида. Ты не можешь быть как я, потому что ты – индивид, а я – машина.
– Ты не понимаешь! Пойдем, покажу! – девочка выскочила из-за стола. МАМА приподняла голову, чтобы сохранять прямой зрительный контакт. Девочка изрядно вытянулась за последние пару месяцев, но сохранила признаки детской полноты на лице и ладошках. На округлых розовых щеках был заметен белый пушок, а над пухловатыми губами – темноватые волосики, что делало её похожей на хомячиху или другого симпатичного грызуна. – Пойдём же! – девочка ухватила МАМА за руку и потянула к зеркалу в прихожей.
– Смотри, какая ты красивая, – сказала девочка, тыкая пальцем в отражение.
– Красивая. Я не понимаю. Красота – свойство объекта, определяющее способность нравиться человеку. Ты хочешь сказать, что я тебе нравлюсь?
Девочка толкнула локоть МАМА вверх так, чтобы ее ладонь оказалась на груди:
– Вот! Щупай!
– Я не понимаю. Ты хочешь, чтобы я подключила тактильный анализатор к верхнему манипулятору?
– Какая же ты зануда, щупай давай!
МАМА провела несколько раз ладонью по окружности груди, собирая в складки домашнее трикотажное платье. Биомеханическая кожа создавала в ладони ощущение упругости. Идеально гладкая грудь – соски были деинсталлированы после прекращения периода грудного вскармливания девочки.
– Я не понимаю тебя. Тебе бы понравилось гладить мою грудь?
– Тьфу какая мерзость. Нет, конечно. Ты же моя МАМА. Но у тебя большая грудь, тонкая талия, округлые бедра. Если бы ты была человеческой женщиной, ты бы пользовалась большой популярностью у мужчин.
– Они бы хотели гладить мою грудь?
– Да, в том числе это.
– Думаю, это связано с тем, что конечный выбор эстетической составляющей образа МАМА определяли мужчины. Даже с учетом того, что в команде дизайнеров были женщины и именно их стремление освободиться от третьей смены привело к разработке МАМА, мужские представления о материнстве и сексуальности повлияли и на них. Кажется, я поняла. Ты хочешь нравиться мужчинам и опасаешься, что не создана для этого? Видимо, моя оценка твоего психологического возраста запаздывает от реальности.
– Почему ты решила, что именно мужчинам?
– Я обобщила всё сказанное тобой, чтобы лучше тебя понять.
– Нет! Я хочу быть привлекательной! Нравиться людям, чтобы они смотрели на меня с таким восхищением, как мужчины смотрят на тебя иногда. А я жирная волосатая обезьяна!
– Уместно ли будет сделать ещё одно предположение? – МАМА замолчала. Она убрала руку от груди и теперь касалась пальцами головы, будто поправляя искусственные волосы в прическу. Обычно такие движения помогали собеседнику расслабиться, потому что делали образ МАМА более легкомысленным.
– Ааа! Ну почему ты такая тупая! Ты же не спрашивала разрешения сделать предположение, что я мужетрах!
– Я вижу, что ты злишься. Теперь я понимаю, что тебе интересны не только мужчины, что ты хочешь быть привлекательной для различных гендеров твоего вида.
– Да!
– Я не понимаю, почему ты не будешь привлекательной, если съешь гомогенизированный гороховый суп с ребрышками? Ты опасаешься проблем с пищеварением? Я удалила из супа все блокаторы пищеварительных ферментов и метеоризма не будет.
– Аааа! – зарычала девочка запрокинув голову. – Вот дура! Блять!
Она толкнула МАМА ладонями по плечам. Та подалась назад, но не всем телом, а только корпусом выше пояса, беззвучно коснулась лопатками стены и тут же вернула положение в исходное. Красивые груди колебались под тугим платьем. Девочка этого уже не видела, потому что скрылась в дверном проёме. Пикнул биометрический замок.
– Обсценная лексика плохо влияет на межличностную коммуникацию. Я понимаю, что обидела тебя. – МАМА встала напротив двери. – Я не хотела этого, надеюсь, ты меня простишь. До твоего совершеннолетия я храню в памяти твою биометрию и имею возможность открыть дверь. Я не буду этого делать, так как в воспитании подростков важно уважительное отношение к личным границам. Пожалуйста, если будешь готова продолжить разговор, позови меня.
Она осталась рядом с дверью. Оптические сенсоры направлены на хромированную поверхность дверного полотна. МАМА слушала колебания звуков за дверью, которые идентифицировала как плач. Установленный по умолчанию алгоритм утешения для детей дошкольного и младшего школьного возраста не подходил к ситуации. Требовался апгрейд.
P.S. А ещё за весну написала стопку мизантропиков. Отредактирую чуть-чуть и буду выкладывать.
© 2023, Татьяна (ДраКошка) Лапшина. Все права защищены. Распространение материалов возможно и приветствуется с указанием ссылки. Для модификации и коммерческого использования, свяжитесь с автором
